Гагик Арутюнян Г.Арутюнян - Директор НОФ «Нораванк» (Доклад, прочитанный на всемирном общественном форуме «Диалог цивилизаций», Родосский форум, VIII ежегодняя сессия, октябрь 7-11, 2010, Родос (Греция)) Первоначально созданный для общения профессионалов, Интернет всего за несколько десятилетий (а по несколько иным критериям отсчета – за неполных двадцать лет) стал доступен миллиардам, а внутри него начали создаваться социальные структуры с различной функциональной нагрузкой. Все это – очередной виток перманентной информационной революции, со всеми вытекающими из этого сложного понятия последствиями позитивного и негативного характера. Следует также констатировать, что Интернет, особенно с имплантированными соцсетями и блогосферой, уже не является пассивным информационно-коммуникативным, социально-психологическим и бизнес-сервисным феноменом. Он все больше выходит за пределы мониторов наших компьютеров и становится реальным, крайне важным общественным и военно-политическим фактором. Мы придерживаемся того мнения, что всемирная паутина стала составной частью окружающей нас среды, и поэтому давать однозначные оценки тому или иному явлению в Интернете не совсем корректно. Исследователи должны расширить свои представления об этом феномене и попытаться разобраться в механизме его динамики. Это в определенной мере позволит, с точки зрения защиты интересов общества, содействовать желательным тенденциям или же противодействовать не совсем желательным. В данной статье мы попытаемся представить Интернет (в комплексе с соцсетевым сообществом и блогосферой) как новую, виртуальную, но действенную форму демократии, которая в социальном плане вступает в конфликт с реалиями современной демократии, весьма метко определяемой термином «постдемократия». Вместе с тем мы также рассмотрим роль Интернета и соцсетей в терминах информационной безопасности, так как этот комплекс является весьма мощным оружием современных информационных сетецентричных войн и геополитического противостояния в целом. Социальные сети в Интернете. Известно, что соцсети и блоги являются наиболее бурно развивающимся сегментом Интернета. По некоторым оценкам, сегодня более 70% аудитории Интернета посещает эти структуры. Время, которое интернет-пользователи провели в 2009г. в социальных сетях, согласно данным компании Nielsen, по сравнению с 2008г. увеличилось на 82%. Рост посещаемости социальных сетей впечатляет: в 2007г. – 210 млн., в 2008г. – 242 млн., а в декабре 2009г. соцсети посетили более 307 млн. пользователей. Facebook по-прежнему остается мировым лидером среди социальных сетей: его аудитория в декабре 2009г. превысила 206 млн. человек (67% всех пользователей соцсетей в мире). Но уже в 2010г. эта цифра выросла, как следует из рис. 1, до 520 млн., причем 50-миллионное увеличение зафиксировано за 3 летних месяца этого года1, а капитализация компании выросла на треть (составила около $34 млрд.) и обогнала тем самым Google. Рис. 1 Появление этих новых форм – соцсетей и блогосферы – превратило Интернет из полезного, но пассивного инструмента получения информационных услуг в интерактивную информационную социальную среду, которая не только приводит к локализации и изоляции от реальной жизни (многие исследователи отмечают «уход из реальности» определенного сегмента сетевой аудитории), но и имеет тенденцию войти во взаимодействие, порой – весьма бурно, с реальной окружающей средой. В этом контексте небезынтересно, какой именно является эта среда в настоящее время. Демократии: реальная и виртуальная. Английский социолог Колин Крауч в своем недавно вышедшем на русском труде «Постдемократия» определяет нынешнюю эпоху – как бы вслед за постмодерном – как «постдемократическую» [1]. В такой системе политики замкнуты в своей собственной среде и поддерживают связь с обществом посредством начиненного манипулятивными технологиями PR–а. При этом сохраняется вся формальная демократическая атрибутика: выборы, разделение ветвей власти и т.д., однако в постдемократическом обществе, как в додемократические времена, всеми делами вершит симбиозная политическая и финансовая элита, причем доминирующей является последняя составляющая. Характерно, что некоторые комментаторы окрестили подобную формацию «новым тоталитаризмом». Скепсис относительно адекватности нынешних демократических обществ классическим определениям демократии естественным образом возникал у многих исследователей (мы, например, иногда пользовались термином квазидемократия). Но похоже, что Крауч не только подобрал очень удачный термин, но и дал научное обоснование всему этому. В частности, он считает, что современные представления о демократии подразумевают «ограниченные возможности правительства в неограниченной экономике» и сводят демократическую составляющую к проведению выборов, которые, к тому же, можно назвать таковыми лишь с большой натяжкой. В этих условиях «правительство становится своего рода институциональным идиотом», которого все время обвиняют в невозможности реализовать эффективную политику, приписывая такую возможность лишь «частному бизнесу». Заметим, что подобная ситуация по своей сути во многом приравнивает так называемые страны с «развитой» демократией к тем, в которых демократические институты в современной интерпретации имеют недолгую историю. В отличие от постдемократических реалий в виртуальном мире, где нет четко выраженных иерархических структур управления и соблюдается u1080 известная анонимность граждан, вроде бы царят классические, протодемократические нравы (но это – лишь в определенной мере, и к этому мы еще вернемся) типа тех, что, возможно, имели место в античных Афинах. Между тем «граждане виртуально демократического общества», при всех своих известных и не совсем известных особенностях, являются производными от реального мира, и поэтому определенное взаимодействие и даже конфликт между виртуальным и реальным обществами неизбежны. Это особенно характерно для тех сетевых структур, которые формируются по идейным интересам. Насколько нам известно, первый конфликт такого рода с вынесением обвинительного приговора в России (за высказывания в блоге о милиции) произошел в 2008г., но сейчас такие конфликты стали почти обыденными [2]. Наверное, нет смысла вдаваться в подробности известного всем «Химкинского дела» в Москве или же реального участия в ликвидации пожаров в России посредством соцсети Пожар_ру. Нечто подобное имело место и в Ереване, когда против сноса представляющего архитектурную ценность кинотеатра, а затем и против закона о реформировании образования была собрана масса подписей в блогосфере с последующим переносом «дела» в Facebook, что и вынудило властей поменять или же отредактировать свои первоначальные решения. Примеров консолидации и «материализации» – с тем или иным успехом – «виртуальных граждан» для протестных действий в реальном мире – множество, причем специально оговорим, что мы не рассматриваем проявления «экологического» терроризма. Наши социологические оценки по Армении показывают, что наиболее эффективно и конструктивно в этом плане функционируют организации по охране окружающей среды и памятников культуры, что, как правило, очень доброжелательно воспринимается «реальным обществом». В таком контексте действия сетевых сообществ можно представить как некий механизм для компенсации дефицита демократии в условиях «постдемократии». Подобные акции соцсетей фактически укрепляют пошатнувшиеся демократические институты. Это может показаться странным, но, выступая против властей, соцсети в некотором смысле укрепляют институты «национального государства» в «постдемократических условиях» в его отношениях с наднациональным капиталом (если, конечно, у властей на то имеется желание и воля). Вместе с тем виртуальные сообщества занимаются не только вопросами культуры и экологии. Совсем недавно как реальное, так и виртуальное сообщества были взбудоражены акцией расположенного в исландском «информационном офшоре» ресурса WikiLeaks, на сайте которого было представлено более 75 тысяч секретных документов Пентагона о ходе военной кампании в Афганистане. Известно, что после этого начались преследования: в различных странах, с не особенно скрываемой подачи военного ведомства США и, скорее всего, по надуманным обвинениям, были выданы ордера на аресты, вызваны на допрос сотрудники WikiLeaks. Заметим, что вряд ли в свое время движение против войны во Вьетнаме могло бы собрать хоть небольшую часть той массовой аудитории и столько антивоенных аргументов против американского правительства, как это сделал WikiLeaks. Известно также, что, несмотря на непопулярность войн в Афганистане и Ираке (а в последнем она продолжается вопреки декларированию ее окончания), в целом реальный мир достаточно вяло реагирует на эти процессы. Причин тому много, но большей частью они лежат в плоскости той же «постдемократии» с искусным манипулированием обществом (возможная при нынешнем симбиозе СМИ, власти и олигархата глобально-тотальная пропаганда, большие денежные компенсации семьям погибших военнослужащих и т.д.) [3]. Вместе с тем, и это может прозвучать несколько странно, скорее всего именно манипулятивная природа изрядной доли современных СМИ, в том числе виртуальных, позволяет некоторым аналитикам выдвинуть версию, что действия WikiLeaks являются частью масштабной и хорошо спланированной информационной операции. Тем самым публикация секретных документов, в интерпретации нынешних властей, никак не противоречит национальным интересам США, которые сегодня пытаются избавиться хотя бы от части неоконсервативного наследия администрации Дж.Буша. Между тем такая постановка вопроса актуализирует тему соцсетей и блогосферы в терминах информационных войн и информационной безопасности. Сетевые структуры и сетецентричные войны в контексте проблем информационной безопасности. Не требует особых комментариев тот факт, что формирование в начале девяностых годов прошлого века концептуальных основ информационных войн (ИВ) и информационных операций (ИО) совпало, а скорее всего было обусловлено, именно появлением Интернета. Теория и практика ИВ и ИО, как и Интернет в целом, развиваются весьма динамично. В 90-х годах прошлого века экспертами RAND были разработаны концепции «информационных войн» (ИВ) и «сетецентричных войн» (СВ) [4]. Понятие «сеть» предполагает отказ от метода иерархического правления «центр – периферия» и формирование не имеющей четкой структуры, т.е. неструктурированной системы, подчиняемой логике саморазвития и нелинейных процессов. В подобной системе «центр» формально отсутствует, однако каждое из входящих в систему звеньев может взять на себя функции руководящего «центра». В основе концепций ИВ лежат представления, согласно которым могущество государства в первую очередь зависит от возможности быть осведомленным, получить информацию и адекватно на нее реагировать. Цель ИВ – «убедить или принудить целевую аудиторию к принятию решений, способствующих продвижению собственных национальных интересов», а задача ИЦВ некоторыми аналитиками интерпретируется как «имплантация своего культурного кода в социуме условного друга или конкурента». Однако отметим, что ИСВ является инструментом, которым могут пользоваться далеко не все, т.к. для его эффективного применения подразумевается: ·наличие системы с высокоинтеллектуальными ресурсами и притягательной идеологической средой, компоненты которой могут полноценно осведомляться, а также быстро и адекватно реагировать на полученную информацию; ·осознание военной обстановки (широко интерпретируя это понятие и не имея в виду чисто военное положение) и соответствующий мобилизационный стиль работы и действий [5]. Новые концепции привлекли внимание политических и военных стратегов. Очень скоро ИВ и ИСВ стали одним из краеугольных элементов современной внешней и военной политики США и других ведущих государств. В этом аспекте нетрудно заметить, что виртуальные социальные сети во многих своих проявлениях могут послужить инструментом для ведения ИВ и ИСВ. Это проявляется в мирное время, когда виртуальные соцсети осуществляют, например, информационно-организационное обеспечение «цветных революций» (как это недавно имело место в Иране). Соцсети играют активную роль и во время боевых действий: например, по ходу израильско-палестинского или же армяно-азербайджанского вооруженного противостояния. Таким образом, соцсети являются инструментом ИВ, и для их обсуждения уместна терминология из сферы информационной безопасности (ИБ), в которой различают технический и контентный сегменты. Приоритетной задачей технической части ИБ считается обеспечение безопасности так называемых «критических инфраструктур» – систем управления, энерго- и водоснабжения, коммуникационно-информационных, финансовых и других систем. Представляется, что в этот список следует включить также и соцсети. В частности, согласно данным Ponemon Institute, порядка 65%участников опроса – пользователей социальных веб-сайтов не используют настройки безопасности и приватности, 90% регистрируются в сети, не удосуживаясь ознакомиться с ее политикой безопасности, а 40% указывают при регистрации настоящий домашний адрес и столько же нарушают тайну пароля. Естественно, что в такой обстановке криминал в соцсетях процветает, как в лучшие для гангстеров времена в Чикаго. Заметим также, что базы данных в соцсетях представляют интерес не только для криминальных структур, но также и для мало-мальски уважающих себя спецслужб. Не говоря уже о том, что остается весьма проблемной фигура администратора, который постепенно приобретает статус оруэлловского «Большого Брата». Намного сложнее, как нам кажется, обеспечение защиты контентного сегмента, в котором уровень ИБ во многом определяется способностью общества отстаивать свои базовые ценности. Это особенно важно в контексте принципа СВ – «имплантация своего культурного кода в социуме условного друга или конкурента». В качестве методики защиты, по аналогии с принятыми в техническом сегменте ИБ определениями, как нам представляется, следует устанавливать также и не всегда очевидные «критические инфраструктуры» контента. В практике это означает, что из системы национальных ценностей должны выбираться и стать предметом особого внимания и защиты те тезисы, искажение которых может привести к национальной деморализации и деградации. Возможные сценарии и комментарии. В последнее время появилось множество прогнозов относительно развития Интернета, и это относится как к технической сфере, так и к социальной. В частности, эксперты Cisco и Monitor Group полагают, что в ближайшие 15 лет интернет-аудитория будет расти в основном за счет жителей развивающихся стран, а границы Интернета будут размыты2. В этом случае пользователи по всему миру смогут выходить в Сеть с большого количества доступных устройств, а Интернет станет центром для оказания услуг. Вместе с тем Интернет ждет превращение в небезопасную сеть из-за возрастающего числа кибератак, и, как следствие, у него могут появиться безопасные аналоги, доступ к которым будет недешев. В этом аспекте любопытно, что в США не исключают возможности нанесения военного удара в ответ на кибератаки3, т.е. действия в Интернете могут послужить casus belli, а возникшие войны могут в принципе привести к тотальному разрушению как реального, так и виртуального миров. По прогнозам шведских исследователей развитие интернет-сетей в итоге приведет к формированию интеллектуальной net элиты, которая, собственно, и будет управлять реальным глобализованным обществом [6]. Между тем интеллектуальный уровень современных соцсетей не всегда располагает к оптимизму, и это относится не только к повальному увлечению разного рода играми, что приводит к своеобразной инфантилизации net сообщества [см., например, 7]. Вслед за выражением easy music можно ввести в оборот термин easy information, которая к тому же передается на весьма упрощенном, «глобализованном» языке4 [8]. Этой легкой информации свойствен определенный синергизм, так как она, в отличие от профессиональной – сложной информации, обладает определенной сверхтекучестью5 и легко резонирует с себе подобными, разветвляется, а в итоге получаем синергетический, но не всегда утешительный эффект. Некоторые выводы. Можно констатировать, что сегодня происходит интенсивное взаимодействие между реальным и информационно-виртуальным мирами. Граница между ними становится условной, а понятие «виртуальный» теряет свой первоначальный смысл. Этому особо способствует бурное развитие соцсетей и блогосферы в Интернете, что содержит в себе как большие возможности, так и серьезные риски, из которых отметим следующие: Социальные сети и блогосфера в Интернете способны, как минимум, тормозить процессы дедемократизации, столь характерные для современных постдемократических обществ. В определенных случаях – в контексте тенденции к доминированию наднационального капитала на государственном и глобальном уровнях – действия подобных структур могут быть направлены на защиту «национального государства» и цивилизационных ценностей общества. Таким образом, при определенных сценариях развития интернет-структуры способны стать глобальными демократическими институтами. Социальные сети и блогосфера в Интернете являются инструментом для ведения информационно-сетецентрических войн, т.е. в известных обстоятельствах эти структуры являются в некотором смысле оружием массового поражения, обладание которым увеличивает искушение проведения экспансионистской политики. В этом контексте очевидно, что интернет-структуры и их действия следует изучать и оценивать также и в терминах информационной безопасности, с использованием методик по определению и защиты критических инфраструктур технического и контентного сегментов. 1 http://www.facebakers.com/countries-with-facebook/ 2 http://lenta.ru/news/2010/08/26/future/. 3 Зарубежное военное обозрение, #6, с. 96, 2010. 4 McCrum Robert, Globish, London/New York City.: Viking/Norton, 2010. 5 Самвел Мартиросян, Сверхтекучесть информации в социальных сетях, http://www.noravank.am/rus/articles/detail.php?ELEMENT_ID=4810&sphrase_id=1076 Источники и литература 1.Крауч К., Постдемократия. М.: Гос.ун-т, Высшая школа экономики, 2010. 2.Таратуга Ю., Зыгарь М., Вы у нас еще попишите. Русский Newsweek, #18-19, (287), с. 13, 2010. 3.Арутюнян Г., О некоторых задачах стратегии США в контексте Иракской проблемы. «21 Век», #3(5), с.105, 2004 (на арм. языке); Арутюнян Г., Переходное состояние: геоидеологический фактор в глобальных развитиях. «21-й Век», #2, с. 3, 2005. 4.Гриняев С., Поле битвы – киберпространство. Мн.: Харвест, 2004. 5.Арутюнян Г., Проблемы информационной безопасности и цивилизационный фактор // кн. «О некоторых проблемах информационной безопасности». НОФ «Нораванк», Ереван, 2009, с. 5. 6.Берд А., Зондерквист Я., Netokratia. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. Стокгольмская школа экономики, СПб, 2005. 7.Павловский Г., Интернет есть, счастья нет. Эксперт, # 30-31,(715), с. 15, 2010. 8.McCrum R., Globish. London/New York City.: Viking/Norton, 2010.

---